Первое, о чем думаешь, заходя в Bonch – тут всегда, всегда должен был быть ресторанчик, кафе или любой другой обаятельный общепит. Помещение-пятиугольник тремя сторонами выходит на угол Большой Морской улицы и Кирпичного переулка: за открытыми окнами, не мешая, плещется праздничная суета центра города и кажется, что не найдется такого срочного дела, чтобы не сойти с пешеходной трассы и не понаблюдать за ней со стороны. Однако, отдышавшись за кружкой латте или морса из красной смородины, понимаешь — здесь должно быть именно такое заведение и никакое другое.

Четкая геометрия улиц, спроектированных чуть ли не Генеральным планом Петра I, органично продолжается в параллелях ансамбля из линий пола, барной стойки и контактного островка, где за завтраком чай и кофе можно наливать себе без ограничений. Постоянный дизайнер Георгиевского, Стас Браславский, делавший и «Тесто», и Zig-Zag, и «Кинг-Понг», проследил, чтобы углы повторяли друг друга, а перпендикуляры обивки повторялись нерегулярным орнаментом. Здесь хочется оставаться: сперва посидеть с маккиато, потом познакомиться с сендвичем с ростбифом, паприкой и карамелизованным луком, затем заесть его шоколадно-вишневым тортом. Все потому, что у кофейни нет удушливого уюта, которым грешат эти заведения, а есть много жемчужно-серого петербургского света, льющегося с улицы: под высокими потолками, наводненными летающими тарелками ламп, столы расставлены так, что между ними можно учиться танцевать. Тут кормят, в том числе, и воздухом — в буквальном смысле, и избавляют не только от обычного, но и кислородного голодания.